17 И он рассказал ей всё.– Моей головы никогда не касалась бритва, – сказал он ей, – потому что я – назорей, посвящённый Аллаху, с самого рождения. Если бы мне остригли голову, моя сила покинула бы меня и я, ослабев, стал бы таким же, как любой другой человек.